Этой весной во дворе нашего офиса на Льва Толстого произошла история, которая разрушила в моей голове часть мифов о молодом поколении. Был март, шли наши ежегодные карьерные дни — время, когда сотни студентов приходят в «Яндекс» узнать о программах стажировок, пройти пробные собеседования, познакомиться с командами.

В толпе я заметила парня с самодельным картонным плакатом: «Ищу команду. Аналитика на 20 часов в неделю». На плакате — QR-код со ссылкой на резюме и его ник в телеграме. Чуть позже я узнала, что он — школьник. Впервые пришел к нам еще десятиклассником, и не на экскурсию, а чтобы всерьез попасть в команду.

Загвоздка в том, что по закону он как несовершеннолетний может работать не больше 17,5 часов в неделю, а команды, в которые он уже проходил собеседования, хотели брать ребят на полную занятость. Тогда он решил выйти в одиночный пикет и таким способом привлечь внимание.

Я не могла перестать думать: «Зачем талантливому школьнику уже сейчас работать? Почему не доучиться в спокойном темпе? Может, нужны деньги? Или ему попросту неинтересно высшее образование?»

HR-директор «Яндекса», курирует образовательные и социальные проекты компании. Называет себя техногуманистом: продвигает идею здорового сосуществования человека и технологий и настраивает диалог поколений. За плечами у Даши маркетинговый опыт по построению бренд-стратегий «Яндекса», кандидатская по культурологии, школа художника перформанса — самый разный опыт помогает ей переосмысливать культурный код креативного сообщества и прогнозировать будущее сферы работы. Экспериментирует как с сотворчеством с искусственным интеллектом, так и с интеллектом телесным — ее медиапроект «Дикие» вдохновляет на хайкинг, велнес и практики на природе. Мама представителей поколений альфа и бета, надеется воспитать еще несколько букв алфавита.

Один из самых спорных эпизодов за последнее время случился после моего недавнего интервью. Там я сказала, что люди в «Яндексе» часто задерживаются в офисе, потому что чаще к нам приходят те, для кого профессиональная реализация — приоритет. Рилс из этого интервью вызвал бурю негативных комментариев. Да, фраза была вырвана из контекста, за кадром осталась мысль о том, что ты сам выбираешь, во сколько прийти и сколько работать, работаешь ты сегодня из дома или из офиса, главное — делай. Если раньше этот выбор был частью нашей уникальной корпоративной культуры, то сегодня — это необходимость.

Будучи школьником, сегодня можно быть соло-предпринимателем, иметь команду AI-агентов, зарабатывать в телеграме или запустить магазин на маркетплейсе. В этой новой экономике — гиг-воркеров, креаторов, микробизнесов — классическая офисная карьера уже не нечто само собой разумеющееся, а лишь один из вариантов.

Здесь, мне кажется, и возникает главное расхождение поколений. Возможно, именно эта свобода выбора вызывает зависть у тех, кто взрослее. А может быть, именно отсюда берутся все эти мемы про зумеров. Мы — поколение, выросшее без альтернативы: поступить в вуз и устроиться в хорошую компанию было амбицией всех моих одноклассников. Они — поколение, которое с выбором родилось. Мы тратим годы, чтобы понять, чего хотим. Они задают себе этот вопрос уже со школьной скамьи. Мы взрослели, когда нам это разрешали. Они — когда понимают зачем.

Их прагматичность — это не сухая выгода, а почти экзистенциальная осмотрительность.

В новой экономике — гиг-воркеров, креаторов, микробизнесов — классическая офисная карьера уже
не нечто само собой разумеющееся,
а лишь один из вариантов.

В новой экономике —
гиг-воркеров, креаторов, микробизнесов — классическая офисная карьера уже не нечто само собой разумеющееся,
а лишь один из вариантов.

Их прагматичность —
это не сухая выгода, а почти экзистенциальная осмотрительность.

За этот год я познакомилась с целой бандой таких школьников — теперь уже моих коллег. Им скучно копить знания ради абстрактного будущего. Да, они все еще в школе, но уже пишут код, запускают проекты, приходят на собеседования. Высшее образование больше не монополия на знание, они учатся на ходу. Их не пугает слово «работа» — для них это не рутина, а вызов. Им интересно применять себя здесь и сейчас, в команде, в продукте.

Мы видим это и на нашем чемпионате по программированию — в нем в прошлом году появился юниорский трек. Средний возраст участников снижается, а уровень только растет. Digital-native дети, зарабатывающие на блогах, дети-микропредприниматели — это поколение не про «потом», оно про «сейчас». Когда видишь таких ребят рядом, все мифы о «лени», «пассивности» и «отстраненности» молодежи рушатся мгновенно.

Еще я все чаще замечаю в них ясность. Ясность в том, чего они хотят — и чего не хотят. Они не молчат, когда что-то не так. Могут отказать. Сказать «нет». Потому что у них другой словарь. Язык эмоций, границ, ментального здоровья, инклюзии. Там, где у нас были «держись» и «будь как все», у них — «я чувствую» и «мне важно».

Еще одно их качество — прагматичность. Они расчетливее, меньше романтизируют рабочие задачи, смелее задают вопросы о компенсации, рациональнее распоряжаются своим временем. Как-то в разговоре с коллегой я поделилась, что это меня удивляет. Она сказала: «А что тут странного? Я начала карьеру в пандемию, потом пришел 2022-й. Вся моя профессиональная жизнь — это неопределенность. Конечно, мне хочется стабильности». Получается, их прагматичность — это не сухая выгода, а почти экзистенциальная осмотрительность. Они растут с ощущением нестабильности в эпоху, где каждый выбор кажется важным.

Об авторе